Мои кошки. Рыжка I
Недавно я показала
К кошкам в нашей семье относились примерно так же, как в древнем Египте: с благоговением и восхищением, и говорить о них я могу очень долго. Помнится, своему любимому я буквально на второй день знакомства рассказывала о них в скайпе часа два, без перерыва на кофе и бутерброды; то, что он не сбежал, я считаю настоящим чудом. Постараюсь ужаться в разумные рамки, чтобы и вы не начали покидать блог стройными рядами. Заранее прошу прощения (и понимания) за далекие от идеальных фото — это всё переснято из старых семейных альбомов.
Начну я со своей первой кошки — Рыжки. У нас нет ни одной её цветной фотографии, так что я вам просто сообщу, что она была рыжей с белым. Вот такой:
Котенка я выпрашивала, как и большинство детей, буквально с того возраста, как начала говорить. Или щеночка. Или хомячка. Или хотя бы попугайчика. Уговорить родителей на котенка мне удалось весьма нескоро, я уже училась в школе. Рыжку мы купили на рынке на символическую цену в полной уверенности, что покупаем котика; однако тут явно вышла ошибочка. Впрочем, мы потом ни разу не пожалели, что она оказалась кошкой, и лучшее доказательство этому — то, что впоследствии мы сознательно выбирали кошек. Собственно, потому она и стала Рыжкой: сперва мы назвали котенка Рыжик, без претензии на оригинальность, а потом уж переделали в наиболее похожий вариант.
Хотя котенок был продан нам как беспородный, но сдается мне, что кто-то из родителей Рыжки согрешил с сибирской кошкой: шерсть у неё была великолепная. Довольно скоро эта шерсть практически погребла под собою наш ковер; но я забегаю вперед. Сперва это был котенок, весьма живой и непоседливый.
Я по наивности думала, что вот появится у меня котенок и я буду его гладить, чесать за ушком, а он — ласково мурчать и жмуриться. Как бы не так. Характер у Рыжки был нордический с примесью некоторых черт берсерка, и погладить её, а уж тем более взять на руки, можно было не тогда, когда этого хотелось мне, а когда этого хотелось самой Рыжке. Иначе можно было и получить в морду по пальцам. Впрочем, зачем же я зачеркнула «в морду» — такое тоже было, но я довольно быстро научилась не подставляться. Вот, например, фото, где я пыталась присунуться к сидящей на подоконнике Рыжке, чтобы сделать совместное фото:
Затвор щелкнул за секунду до того, как мне дали в ухо. А всё потому, что нечего мешать пушистому венцу творения смотреть в окно и думать. Да и вообще большинство попыток попозировать с Рыжкой на руках заканчивались вот так:
Впрочем, если у вас создалось впечатление, что Рыжка была сплошным клубком когтей и зубов, то это неверно. Своенравие она сочетала с такой тонной обаяния, что её любили все — моя подружка, например, насмотревшись на неё, упросила и своих родителей завести кошку. Рыжка обожала соленые огурцы, козинаки, любила утыкаться в членов семьи, урча и «топча» их лапками, как это делают котята, когда сосут молоко у кошки, а ещё она была так добра, что позволяла нам спать на её кровати.
Кроме того, она была очень умной и только что по-человечьи не говорила. Отношения с членами семьи она построила очень гибко: со мной они были партнерски-снисходительные, папу она уважала настолько, что готова была принимать некоторые его требования, мамой она просто командовала. Мою бабушку, когда та приехала к нам в гости в наше отсутствие, Рыжка попросту загнала на диван и не давала ей спуститься, пока домой не вернулись «свои»; для понимания абсурдности ситуации добавлю, что разбойнице тогда было месяца три-четыре. Моего дедушку она взяла под опеку и трогательно вылизывала ему лысину (вы же понимаете, эти люди сами даже не вылижутся, обо всем приходится заботиться самой).
Особенные отношения сложились у Рыжки с нашей дачей. В свое первое лето она, приехав на дачу, обнаружила, что территория давно уже поделена между местными авторитетами. Ох, и трудно же пришлось котенку-подростку без всяких связей в кошачьей мафии! «Хозяева» нашего участка дружно сплотились в борьбе с заезжим чужаком, и гоняли Рыжку в прямом смысле слова: периодически мы все бежали на её нечеловеческий крик и снимали то с забора, то с березы, куда она взлетала, спасаясь от неприветливых аборигенов.
Ей бы, конечно, отсиживаться в доме, но на улице так заманчиво порхали бабочки, а траве шуршали мышки и лягушки — как тут усидеть дома, когда такое веселье, как говаривал Шерлок из одноименного сериала! И снова, как вы понимаете, на те же грабли.
А вот через год она приехала на дачу уже взрослой кошкой. Вот такой вот примерно:
Местные коты посмотрели на неё и обомлели. Мало того, что она была ухоженной и пушистой, но у неё ведь были ещё и, понимаете ли, манеры. Вообще нетрудно иметь манеры, когда ты сытая и балованная кошка, а не беспризорница в вечном поиске рыбьих хвостов и мышей. Кстати, мышей Рыжка ловить умела очень здорово, но о том, чтобы их есть, даже помыслить не могла — она с ними играла. Вот та самая классика: отпустить и прихлопнуть лапкой, отпустить и снова прихлопнуть. Если я это видела, то начинала кричать про жестокость и отнимала мышей, так что Рыжка довольно быстро поняла, что младшая хозяйка у неё с приветом, и при виде меня благоразумно смывалась. Вместе с мышью.
В общем, под нашими окнами стали раздаваться пронзительные немузыкальные серенады хвостатых ухажеров, а временами случался мордобой с визгами. Мы гордились тем, что наша Рыжка — первая красавица деревни, почему-то уверенные, что она будет оставаться гордой и неприступной. Наивные интеллигенты, что тут скажешь. Рыжка, конечно же, покрутила хвостом, сколько полагается, а потом выбрала самого лохматого и наглого котяру с совершенно бандитской мордой. Лохмач среди всего прочего объяснил ей, что мыши — это не игрушки, а еда, и Рыжка стала относить их своему Ромео. Как говорится, «мне всё равно, а ему приятно».
Говорят, что именно среди рыжих кошек больше всего крысоловов; не знаю, верна ли статистика, но Рыжка крыс смело ловила. Это её и погубило. Крысы, к сожалению, переносят многие инфекции, и в середине лета Рыжка тяжело заболела. Лекарства, которые я собственноручно давала ей с ложечки, не помогли, и после недели-другой мучений она умерла у меня на руках. Подробности я описывать не хочу, мне до сих пор тяжело это вспоминать.
Ей было два года, и на момент смерти она была беременна тремя котятами.
Собственно, я планировала написать и о моих последующих кошках, но текст уже получился очень длинным, да и настроение упало. Если вам понравилось, было интересно и вы хотите послушать ещё, я напишу в следующий раз и про них. Спойлер для тех, кто не любит грустные истории: они жили очень долго, одна 16, а другая 18 лет.
Ну а Рыжка навсегда осталась в наших сердцах, и это не просто расхожая фраза.
Мы любим тебя, Рыженька.