Внеконкурсная история о бабушках

Конкурс «Красота спасет мир» уже закончился, я сажусь разбираться с распределением призов, но у меня есть ещё одна история. Это история моих бабушек. Её написала и принесла мне мама, а я добавила фотографии. Никогда не думала, что буду публиковать что-то настолько личное, но думаю, что это нужно сделать.

Передаю слово маме.

Прочитала очередной рассказ про бабушек и подумала, что, наверное, надо рассказать тебе про твою бабушку, пока не поздно. Ты ведь ничего о ней не знаешь, кроме того, что умерла она за 10 месяцев до твоего рождения... У моей бабушки, а твоей прабабушки было 8 детей: старший сын — Владимир, 1923 года рождения, затем Мария — 1925 г.р., Александра — 1928 г.р., моя мама, затем Раиса — 1930 г.р., единственная из сестер живая и относительно здравствующая по сей день, Виктор — 1933 г.р., Зинаида — 1935 г.р., Николай — 1938 г.р. единственный из сыновей, до сих пор живой, но не очень здоровый, Любовь — 1940 г.р. Интересное совпадение — года рождения детей — разница 2-3 года. Объяснение простое — детей бабушка кормила грудью до наступления следующей беременности, в среднем по полтора-два года. Наверное, поскольку никаких средств контрацепции бабушка не знала (она была даже неграмотной: не умела читать, а считать умела только в пределах имеющихся на руках денег — а это были сущие копейки, она, естественно, при таком количестве детей не работала и пенсию получала что-то в районе 3-5 рублей «за потерю кормильца» после смерти дедушки) были бы еще дети, но началась война и на фронт ушел дедушка, а за ним почти сразу — и старший сын.


Сестры Александра и Мария — 1950 г.

Дедушка служил в железнодорожных войсках и когда началось наступление наших, то они (железнодорожники) шли сразу за линией фронта и восстанавливали для основных войск железнодорожное полотно. Поскольку семья осталась практически без средств к существованию, а младшей девочке в июне 41 года исполнился всего годик, на железную дорогу ушла работать старшая из сестер — Мария: правда, она работала в тылу, но бомбежки железнодорожных путей были обычным делом. Конечно, скудными пайками прокормить такое количество детей было сложно и поэтому в 1944 году Александра исправила в своем свидетельстве о рождении год рождения с 1928 на 1926 и тоже пошла работать — на Старожиловский конезавод. Она была такая маленькая, хрупкая даже для своих лет, что ее несколько раз назначали участвовать в конных бегах, в таких специальных жокейских повозках — не знаю, как они называются.

Вскоре Мария и Александра заболели тифом (в основном от истощения). Первой поправилась Мария и ушла восстанавливать железнодорожные пути в тыл нашей армии. Она получила серьезное осложнение после тифа — незаживающую рану-язву на голени, которая периодически вскрывалась и начинала кровоточить. Она дошла до самой границы, но в Молдавии рана в очередной раз вскрылась и врачи не могли остановить кровотечение. Мария уже почти умирала, но совершенно волшебным образом попала в семью своей сослуживицы-подруги и мать той «заговорила» рану (она была знахаркой), кровь остановилась. Эту женщину до конца своей жизни Мария называла мама Вера...

Когда Александра выздоровела, то очень долго была слаба (да и ростом она была совсем маленькая — 150 см, 34 размер обуви), единственная кормилица в огромной семье: дедушка и Владимр — в Германии (да, они оба дошли до Берлина, по-моему, даже без ранений, во всяком случае серьезных), Мария — на границе в далекой Молдавии. Нужна была какая-то работа, чтобы давала хоть какие-то деньги, а ворочать шпалы маме было не под силу.


Бабушка Александра, 1949 г.

Мама уехала в Москву и поступила домработницей в обеспеченную семью. Эта работа давала возможность практически все заработанные деньги отсылать бабушке с детьми, т.к. на еду себе тратиться не надо было, за квартиру платить тоже не надо, ну а убираться в доме мама умела. Кстати, готовить самое необходимое она умела, а многому ее научила хозяйка — мама схватывала на лету и прекрасно готовила всю жизнь. Жаль, что ближайшие родные — мы с папой — оценить это ее умение не могли, так как оба к еде относились очень равнодушно...

В 1945-46 годах вернулись с фронта дедушка, Владимир и Мария. В 1947 году погибла Зиночка — попала под поезд, когда они с братом Колей играли в салки на лужке возле железной дороги. Даже не под поезд — раньше ходили такие паровозы, от которых в стороны била мощная струя пара — так вот, заигравшись, хохоча, Зиночка подбежала слишком близко к этой струе, а была маленькая и худенькая, ее приподняло струей и ударило об землю...

В 1948 году почти на том же месте убило молнией дедушку. Бабушка осталась с четырьмя детьми на руках. Старший сын к этому времени женился, у него была своя семья. Мария не могла работать тяжело — от чрезмерных усилий рана на ноге могла вскрыться, поэтому она тоже поехала в Москву и тоже поступила домработницей в семью военных. Кстати, жена этого военного была очень слабого здоровья, но добрая и милая женщина, защищала Марию от шуток сослуживцев мужа и научила готовить такие вещи, которых простая деревенская девушка даже не могла знать... Ты, надеюсь, помнишь, как готовила бабуля Маня!


Бабушка Александра, 1949 г.

В начале пятидесятых годов ЗИЛ построил для детей своих сотрудников детский городок: круглогодичный детский сад в замечательном сосновом бору. Был объявлен набор воспитателей и нянечек, желательно, не имеющих семей, т.к. жить они должны были тоже круглый год в общежитиях при детском садике. Опять же, нянечки обеспечивались бесплатным жильем, питанием, даже форменной одеждой — белыми халатами — все это очень подходило Александре и Марии, т.к. давало возможность зарплату отсылать маме с детьми.

К этому времени уже вышла замуж Раиса, появились у бабушки внук от старшего сына и внучка от дочери Раисы, Виктор ушел в армию, на руках у бабушки — двое младших детей и двое внуков... Вот так Александра — до самого своего замужества, а Мария — практически до смерти бабушки были главными кормилицами своей мамы и младших братьев и сестер. И надо сказать, что их авторитет в семьях младших братьев и сестер был огромен. Только он несколько отличался — слово бабули Мани было железным законом, а маму воспринимали как миротворца — мягкого, но справедливого...


Бабушка Александра и её муж, мой дедушка Станислав — 1966 г.

В дополнение к рассказу о твоей бабушке Саше — она никогда не красила ни ресницы, ни брови — они у нее итак были темные, что передалось нам с тобой. Красила губы — практически всегда, была у нее и так называемая «химическая» или проявляющаяся помада: в тюбике она была ярко-оранжевого цвета, при нанесении на губы — сначала бесцветная, через минуту — карминово-розовая. Приблизительно раз в месяц она делала маникюр, причем, как я тебе уже писала, очень любила сиреневый цвет лака, а поскольку в магазинах его не существовало (по крайней мере, нам ни разу не встретился), то она розовый перламутровый превращала в сиреневый с помощью капли-другой синих чернил.

Мне краситься она тоже не разрешала. На выпускной вечер в десятом классе мне впервые было разрешено чуть-чуть пройтись голубыми тенями (в тюбике, консистенции помады) по векам. Впервые накрасила тушью ресницы через год после окончания школы. Будучи в гостях у подружки, и в таком виде приехала домой. Надо сказать, что ресницы у меня были довольно длинные и густые и, накрашенные тушью, бросались в глаза за километр... Мама так на меня взглянула и сказала только одно слово: «Умойся». После этого я ни разу не красила ресницы, даже учась в институте, даже на собственную свадьбу. Хотя к накрашенным ногтям и маникюру на моих ногтях мама относилась очень положительно.


бабушка Александра, 1966 г.

А вот что мама очень любила — так это красивую обувь. К лету она всегда покупала нам с ней (обязательно!) одну-две пары белой обуви — туфли и босоножки. Ну, ей-то купить самую красивую обувь было легко: 34 размер обуви — неходовой, выбор был всегда. А вот мой 36 считался в те годы средним и, стало быть, самым ходовым, т.е. достать было трудно.

Так же мама очень любила красивые шелковые платья и к лету нам их покупала — 2-3 новых. А уж кримпленовые платья, появившиеся вначале 70-х годов, у нас с ней были едва ли не у первых.

А теперь о второй твоей бабушке — Людмиле. Она и ее сестры в годы войны продолжали учиться — во-первых, потому, что жили в Куйбышеве (туда было эвакуировано даже правительство), а во-вторых — их отец, Леонид, был высококлассным специалистом-механиком «золотые руки», вследствие чего получил бронь от фронта. Имел очень приличный паек, было небольшое подсобное хозяйство — дача, на которую можно было доехать на трамвае, хотя чаще ездили на машине — она тоже была. Поэтому на военных и послевоенных фотографиях все три сестры выглядят вполне упитанными.


Этот автопортрет бабушки Люды заставил улыбнуться, напомнив нынешние айфонофото

Благополучно закончив в 1947 году школу, Людмила собралась поступать в театральный институт (она всегда участвовала в театральных кружках в школе, видела и знала наизусть все первые советские фильмы — кинотеатр был в соседнем доме.) Но ее отговорили домочадцы (была и объективная причина — она немного заикалась, когда волновалась). Ну а прадедушка Леня, всю жизнь мечтавший о сыне, настоял на поступлении в авиационный институт, который она и окончила в 1953 году, уже будучи замужем.


Бабушка Люда (справа) и её младшая сестра Вера, 1947 г.

Вот она пользовалась декоративной косметикой еще со старших классов школы — красила брови (всю жизнь, до последних дней жизни), губы, волосы (перекисью водорода, хотя и свои были достаточно светлыми), наверное, и маникюр делала у мастера, просто при мне она уже просто красила ногти лаком сама. Но самое главное внимание она всегда уделяла бровям: видимо, по причине очень светлых своих собственных красила в парикмахерской в «радикальный» черный, причем очень широко — первые несколько дней это выглядело несколько странновато — пергидрольная блондинка в широкими черными, как смоль, бровями, но потом краска постепенно смывалась. Ресницы она тоже красила, но поскольку они у нее были очень короткими, чернота в глаза не бросалась, а вот без краски были бы глаза совсем безресничные.


Бабушка Люда, 1951 г.

Бабушка любила и краситься, и фотографироваться, и совмещать это

В бабушкином фотоальбоме очень много фотографий третьей сестры, Тамары. Как видите, все три сестры были просто замечательными красавицами:

Пудра тоже была в арсенале косметических средств — сначала рассыпчатая, она хранилась на трюмо, в красивом флакончике из матового стекла, были и пудреницы для сумочек (две из них, очень старинные, хранятся у меня). Духи — конечно, «Красная Москва», а в конце 70-х — начале 80-х появились французские (из «Березки») — предмет моих желаний.


Свадебные фотографии бабушки Люды и дедушки Кима: никаких свадебных платьев, но очень красиво


Бабушка Люда и дедушка Ким, 1965 г.

Бабушка Люда, 1972 г.

примечание Мангусты:

Эта история последняя, и самая длинная, как видите. Спасибо за неё маме.

История первая
История вторая
История третья
История четвертая
История пятая
История шестая
История седьмая
История восьмая
История девятая
История десятая
История одиннадцатая
История двенадцатая